Ночь разбитых сердец - Страница 112

112

Прожитые семьдесят лет не отразились на фигуре Джонаса Кауфмана. Внушительный, высокий – почти шесть футов пять дюймов, – он оставался прямым и подтянутым. Его волосы не поредели со временем, и он мог потешить свое тщеславие, зачесывая их назад струящейся белой гривой. Аккуратная бородка и усы маскировали несколько тонковатые губы. Доктор предпочитал строгость английских костюмов, элегантность итальянской обуви и всегда был одет очень изысканно.

Но прежде всего внимание сторонних наблюдателей привлекали – и часто уже не отпускали – его глаза, темные и проницательные, под тяжелыми веками и густыми черными бровями.

Когда доктор протянул Нэтану бокал, его глаза светились любовью.

– Присядь, Нэтан, расслабься. Нет никакой необходимости сверлить дырку в твоем черепе в обозримом будущем. Но Нэтан не смог расслабиться.

– А результаты анализов?

– Все они отрицательные. Я сам проверил результаты, как ты просил, и посмотрел снимки. У тебя нет ни опухолей, ни затемнений, ни аномалий – абсолютно ничего. У тебя очень здоровый мозг, Нэтан, и очень здоровая нервная система. Теперь все-таки сядь.

– Хорошо. – Ноги подкосились, и Нэтан упал в большое светлое кожаное кресло с подголовником. – Благодарю вас за потраченное время и силы. Значит, мне не следует обращаться к другим специалистам?

Брови Кауфмана театрально поползли вверх. Садясь напротив Нэтана, доктор автоматически поддернул брюки на коленях, чтобы не нарушить совершенство стрелок.

– Я обсуждал результаты твоих анализов с одним из моих коллег. Его мнение совпадает с моим. Конечно, ты можешь проконсультироваться и в другом месте…

– Нет. – Всегда равнодушный к бренди, Нэтан глотнул крепкую жидкость и почувствовал разливающееся по телу тепло. – Я уверен, что вы ничего не упустили.

– Надеюсь. Но кое-что мне все-таки неясно. То есть попросту я не понимаю тебя. Компьютерная томограмма и результаты сканирования мозга в абсолютной норме. Медицинский осмотр, анализы крови и тому подобное только подтвердили, что ты – нормальный тридцатилетний мужчина с отличным здоровьем и в отличной физической форме. Думаю, пришло время объяснить, почему ты почувствовал необходимость подвергнуть себя столь интенсивному обследованию.

– Я хотел удостовериться, что у меня нет никаких аномалий. Видите ли, я боялся, что страдаю провалами памяти.

– Ты обнаружил потерю времени?

– Нет. Да как я мог бы это узнать? Но есть вероятность, что я временно отключался и что-то делал в это время. Вы, кажется, называете такое состояние «реакцией бегства».

Кауфман поджал губы. Слишком долго он знал Нэтана, чтобы считать его паникером.

– У тебя есть доказательства? Ты обнаруживал себя в каких-то местах и не помнил, как туда попал?

– Нет. Нет, такого не было… – Нэтан позволил себе немного расслабиться, поддаться чувству облегчения. – Так, значит, я в полном порядке? Физически.

– Ты в отличной, даже завидной физической форме. Твое эмоциональное состояние – это другой вопрос. У тебя был ужасный год, Нэтан. Потеря семьи, развод… Столько потерь и изменений не проходит бесследно. Мне самому не хватает Дейвида и Бет. Твои родители были мне очень дороги.

– Я знаю.

Нэтан в упор взглянул в темные магнетические глаза и подумал: «А вы что-нибудь знали? Хотя бы подозревали?» Но лицо Кауфмана выражало лишь сочувствие и печаль.

– И Кайл… – Кауфман глубоко вздохнул. – Такой молодой. Его смерть совершенно противоестественна.

– У меня было время, чтобы привыкнуть, примириться со смертью родителей, – сказал Нэтан и подумал, что иногда даже благодарит за это бога. – Что касается Кайла, в последнее время мы не были близки. Смерть родителей ничего не изменила в наших отношениях.

– И ты чувствуешь себя виноватым в том, что не скорбишь о нем так, как о родителях?

– Возможно. – Нэтан отставил бокал, потер ладонями лицо. – Я не знаю точно, откуда это чувство вины. Доктор Кауфман, вы дружили с моим отцом тридцать лет, вы знали его еще до моего рождения.

– И твою мать, – Кауфман улыбнулся. – Как мужчина, переживший три развода, я всегда восхищался их преданностью друг другу и семье. Вы были чудесной семьей, Нэтан. Я надеюсь, ты сможешь найти утешение в воспоминаниях.

В этом-то суть проблемы, подумал Нэтан с упавшим сердцем. Никогда больше не сможет он найти утешение в воспоминаниях.

– Скажите мне, доктор, что могло бы заставить мужчину – нормального на вид мужчину, живущего совершенно нормальной жизнью, – спланировать и совершить отвратительный поступок? Преступление? – Грудь сдавило, сердце билось слишком сильно, слишком гулко. Нэтан снова схватил бокал, хотя не испытывал никакого желания выпить. – Безумие? Болезнь. Или какая-то физическая причина?

– Нэтан, я ничего не могу сказать на основании таких общих рассуждений. Ты полагаешь, что твой отец совершил… нечто противозаконное – К сожалению, я совершенно точно знаю, что он это совершил. – Не дав Кауфману заговорить, Нэтан затряс головой и снова заметался по комнате. – Но пока я не имею права рассказать вам обо всем. Сначала я должен поговорить… с другими людьми.

– Нэтан, Дейвид Делами был преданным другом, нежным мужем и любящим отцом. В этом ты можешь быть твердо уверен.

– Я потерял уверенность в этом через месяц после его смерти. – В глазах Нэтана отразилось отчаяние. – Я похоронил его, доктор Кауфман. Его и мою мать. И я очень хотел бы похоронить остальное! Но не могу – пока не уверен, что это не повторится.

Кауфман подался вперед. Он изучал здоровье людей полвека и знал, что исцеление тела или мозга невозможно без исцеления души.

112